Биография в деталях
Общий трудовой стаж Юрия Михайловича Кузнецова — 55 лет, из которых полвека — в нефтегазовой промышленности и 45 — в газопромысловом управлении ООО «Газпром добыча Оренбург». Он — один из тех, кто грандиозные планы освоения оренбургского газового океана, существовавшие в начале 70-х годов прошлого века только на бумаге, делал былью.
За рулем
По окончании 10-летки Юрий Кузнецов из Куйбышевской области, родного села Ширяево, переехал в Саратов к сестре. Поработал токарем на заводе, от военкомата отучился на курсах шоферов. Осенью призвали в армию. Три года служил на испытательном ракетном полигоне Капустин Яр в Астраханской области: прошел полковую школу, был командиром отделения, помкомвзвода в автомобильном батальоне, колесил по степным дорогам.
После демобилизации работал в геологической партии в Саратове шофером. Получил письмо из Нефтегорска. «Приезжай, — позвала другая сестра, описав жизнь в новом городке нефтяников. — Здесь есть техникум. Будешь работать и учиться».
— Поступить в тот же год я не успел. Устроился водителем, — вспоминает Юрий Михайлович. — Через некоторое время автотранспортное предприятие разделили: меня отправили обслуживать нефтестабилизационный завод, директором которого был Рем Вяхирев.
Кузнецов стал его личным водителем. На высоких должностях в Министерстве газовой промышленности СССР, возглавляя компанию «Газпром», Рем Иванович оставался верным товарищем, о котором многие его соратники вспоминают с искренней теплотой: «Он был особенным: простым, доступным, отзывчивым…» Юрий Михайлович добавляет: «Для меня как отец».
— Около года ездили на стареньком ГАЗ-51. Автомобиль — «техничка»: кабина с будкой — часто ломался. Потом Вяхиреву выделили дефицитный Москвич-408, — вспоминает Юрий Михайлович.
В Нефтегорске Кузнецов окончил электротехнический факультет Сызранского нефтяного техникума. Молодой человек, который надеяться мог только на себя, с характером «без хулиганства», с армейской дисциплинированностью учился без отрыва от производства. Одно другому не мешало, за редкими исключениями…
— Прорвался трубопровод. Залило нефтью большую площадь. Встала котельная, которая отапливала город. Авария на промысле была опасна еще и экологическими последствиями: нефть могла попасть в Самарку, и из нее в Волгу. Вяхирев понимал к чему это приведет: неделю не спал и другим не давал. Собирали снег. Машину в мороз не глушили круглыми сутками, чтобы погреться. Сейчас техника теплая, а тогда были сызранские автобусы с рамой и шасси от ГАЗ-51. Шофера прорезали дырку, чтобы от двигателя шло тепло в салон. Этим спасались.
Оренбургский этап биографии Юрия Кузнецова начался в 1971 году. До этого он некоторое время работал в Сибири. Потом получил письмо от Вяхирева, назначенного в Оренбуржье на должность начальника Дедуровского газопромыслового управления.
— Он написал о крупном месторождении, пригласил на работу, — рассказывает Юрий Михайлович. — Я знал к кому еду, не просто так.
Кузнецов был назначен мастером в ремонтно-механический цех (РМЦ), что не помешало как «в старые добрые времена» сесть за руль УАЗика и с Ремом Ивановичем отправиться в «поход по нефтяникам»: собирать людей на работу.
— Ездили в Зольное — в поселок нефтяников в Жигулевском районе. Звали работников с сажевого завода в Похвистнево. Рем Иванович понимал, что здесь нужны те, кто что-то смыслит в нефтегазовом деле. Деньгами в Оренбург не заманишь. Упор делали на областной город и перспективу получить жилье. И все понимали, что трудиться на новом месторождении придется день и ночь.
На базе ХУПТОКа выделили бокс под РМЦ. Начали собирать станки: токарные, фрезерные, шлифовальные, строгальные. В любой период, от монтажа до дальнейшей эксплуатации оборудования, коллективу цеха приходилось решать задачи, требующие высочайшей ответственности и порой нестандартного подхода. Становление оренбургского газового комплекса осложнялось отсутствием опыта в СССР добычи сырья, содержащего агрессивные компоненты.
— Установку комплексной подготовки газа № 2 строили на отечественном оборудовании. Она взорвалась. Начали восстанавливать. Опять авария. Было принято решение закупать оборудование во Франции. Аппараты советского производства демонтировали и отправляли железнодорожным транспортом в Волгоград на завод-изготовитель, — рассказывает Юрий Михайлович. — Вяхирев поручил мне заниматься погрузкой на станции Меновой двор. Там с помощью кранов высокой грузоподъемности оборудование устанавливали на платформы в соответствии с жесткими требованиями к расположению и креплению.
Учитывая, что добыча газа в Оренбуржье имела большое государственное значение, самые масштабные задачи требовали оперативного решения.
— В ходе строительства воздушного перехода трубопровода через реку Урал вытачивали специальные ролики, чтобы протянуть трубу в трубе, — вспоминает Юрий Кузнецов. — С импортным оборудованием тоже возникали проблемы. В ходе ревизии итальянских запорных кранов обнаружилось, что шары были сделаны из нестойкого к коррозии чугуна покрытого никелем. Их поставили под чистый газ.
Через несколько лет с Сулака РМЦ переместился на постоянное «место жительства».
— В одном цехе на базе ГПУ располагались транспортники, киповцы, электрики, строители. На выделенном нам участке все станки разместить было невозможно. Окна загораживали перегородки, разделяющие авторемонтные зоны.
Совместное существование продолжалось около пяти лет. Коллеги стали обзаводиться собственными площадями, освобождая территорию. С разрешения Рема Ивановича убрали внутренние пристройки, открыв дорогу дневному свету.
— Засыпали ямы, предназначенные для ремонта машин. Расставили свое оборудование. В большом объеме поступала французская запорная арматура. При высоком пластовом давлении сальниковые уплотнения стали пропускать газ. Решили проблему с сальниками. Стали выходить из строя шары. Для их изготовления был закуплен немецкий станок. А чем шлифовать, чтобы их поверхность была идеальной в плане точности и чистоты? Нашли выход, переделав один из своих шлифовальных станков под обработку шаров. Он работает до сих пор.
Механоремонтная служба. 1985 год
Механоремонтная служба. 2005 год
Ценный опыт
Сложности, возникающие с импортным оборудованием, преодолевались как благодаря ответственному подходу зарубежных производителей, так и способности наших специалистов освоить все нюансы ремонта, настройки и монтажа.
— Неужто не было в нашей стране достойных образцов запорной арматуры? — спрашиваю у Юрия Михайловича.
Вместо ответа приводит пример:
— К приезду делегации гостей на газоперерабатывающем заводе была сделана выставка арматур разных фирм: французской, итальянской, американской, японской. На фоне зарубежной продукции отечественная арматура из Азербайджана в экспозиции выглядела непрезентабельно.
Ситуация начала меняться в кризисные 90-е годы. Воронежскому механическому заводу, производившему ракетные двигатели, пришлось переквалифицироваться под выпуск продукции для нефтегазового производства.
— Командированная к нам группа конструкторов с завода детально изучала фонтанную и запорную арматуру, стоявшую у нас на вооружении, чтобы выполнить чертежи и расчеты. Им удалось наладить свое производство и поставку на сероводородсодержащие месторождения Оренбурга, Астрахани и Тенгиза.
Юрий Кузнецов и представитель фирмы FCT Габриэль Бенуа, прибывший в Оренбург для проведения авторского надзора. 2007 год
Поиск мастеров
С набором квалифицированного персонала для МРС было непросто, хотя и работали в Оренбурге несколько машиностроительных заводов.
— Зарплата у заводских станочников была не ниже нашей. Вначале приходилось «перевоспитывать» тех, кого с прежнего места увольняли за выпивку. Потом главному механику Ивану Гавриловичу Абрамову удалось принять стоящие кадры: троих с машзавода, двоих — с аппаратного. Его вызвали в райком партии. Пригрозили отобрать партбилет «за разрушение военной промышленности». Позже начали принимать на работу выпускников станкостроительного техникума, профтехучилища, а после распада СССР многие производства стали разваливаться, устроиться к нам стало удачей, — говорит Юрий Михайлович. — Французы при монтаже оборудования предъявляли высочайшие требования к сварке. Оборудование и расходные материалы, привезенные ими, были гораздо лучше наших. Иностранные специалисты отбирали тех, кого можно было научить варить. На базе мы создали несколько сварочных звеньев, затем их число увеличивалось. Скомплектован участок, где работали сварщики от бога. В целом в МРС сложился очень хороший коллектив.
Обязательный факультатив
Работники мастерской были ценными специалистами не только для основного производства. Их задействовали в строительстве жилых домов и объектов социально-бытового назначения. Коллектив МРС оказывал шефскую помощь детскому саду № 115, которым заведовала Антонина Михайловна Щугорева — жена Виктора Дмитриевича Щугорева, который возглавил ГПУ после Рема Вяхирева.
— Делали лесенки, горки, архитектурные формы, даже небольшой бассейн для ребятишек. Спроектировали и построили площадки, футбольное поле, теннисный корт в пионерском лагере «Самородово». Людей отправляли в колхозы на посевную страду, уборку урожая и ремонт техники. В одном только Буруктальском было 40 тысяч гектаров сельхозплощади, сотня тракторов и 80 комбайнов. У нас самих шло строительство и ремонт оборудования, а станочники пятого, шестого разрядов под руководством ИТРовца вынуждены были сорняки в Овощеводе выпалывать. Партия велела, — говорит о коммунистическом прошлом беспартийный Кузнецов.
В Оренбург в конце 1971 года Юрий Михайлович приехал уже семейным человеком. Первые годы жена и сын оставались в Нефтегорске. Перевезти их к себе удалось, когда семье выделили однокомнатную квартиру. Тамара Сергеевна, по образованию химик-технолог, работала на машзаводе, затем в химлаборатории «ВолгоУралНИПИгаза». Когда дети подросли, устроилась в лабораторию по охране окружающей среды ГПУ.
Юрий Кузнецов трудился 25 лет мастером в МРС. В Оренбурге окончил филиал РГУ нефти и газа имени И.М. Губкина по специальности «Проектирование и эксплуатация нефтегазопромыслов и нефтегазохранилищ». Учиться было легко благодаря большому опыту и чтению технической литературы.
Главным механиком газопромыслового управления Юрий Михайлович работал 20 лет. Долго чувствовал востребованность и энергию. Трудовую деятельность завершил в 73 года. На вопрос: «Наверное, снятся станки и детали?» отвечает с улыбкой: «Вижу их наяву». По пятницам он заводит свой автомобиль и едет к коллегам, чтобы подышать с ними одним воздухом, побеседовать — общие темы не иссякают. Старшее поколение и молодежь, с уважением и признательностью отзываются о школе Кузнецова, воспитавшей многих специалистов, которые, так же как Юрий Михайлович, знают и любят свое дело.
Источник: Газета «Оренбургский газ»